РОЖДЁННЫЙ ВО ТЬМЕ

Как расколотый звон обречённых идей

Окровавленный стон, не достигнет ушей

Ведь нельзя не понять примитивных вещей:

Что ещё можно снять с обезглавленных шей?

И простые слова, те, которых так ждут

Утрамбуют сперва, а потом разорвут

И вколотят гвоздём из штампованных фраз

То, что будет потом, то, что было до нас.

Из прострелянных дыр незаметных побед

Переделанный мир выползает на свет

Но рождённый во тьме вряд ли сможет узнать

Что в него, как во всех, то же будут стрелять

Не сказать, не пропеть, то, что не прокричать

Если радует смерть, значит лучше молчать

И не видно в зрачках, трезво видящих глаз

Не того, что потом, не того, что до нас.

А истерзанный мозг догорает углём

Он расплавленный воск, он разрушенный дом

Обезличенный лик, обесцвеченный цвет

Он распался на крик и его больше нет.

(1990)

СЛОВО К РОК-ПАРТИЗАНАМ ПОВОЛЖЬЯ

Да простим братки наших недругов

Ненавистников и предателей

Пусть они себе злобно скалятся

И злословят пусть и куражатся

Коль не дал Господь ума-разума

Так чего уж ждать от юродивых

За спиной они ухмыляются

И считают нас, ой да беспонтовыми

Коли в ломку им шевелить мозгой

Так пускай живут дубоголовыми.

Грянут над рекой, да Волгой-матушкой

Песнопения, ой да рок-н-рольные.

(весна 1992)

ОКНА И ДВЕРИ

А ты почти ничего не знаешь

О том, что потом, о том, что дальше

Снова в отчаяньи дверь запираешь

Засовом крика на грани фальши.

А я почти ничего не слышал

О том, что находится рядом где-то

Дверь, из которой никто не вышел

В серое утро холодного лета.

Это прелюдия долгого сна

Это начало последнего вздоха

Если в зрачках угасает весна

Вовсе не значит, что всё так плохо.

А он почти не во что не верит

И время уже ничего не значит

Он забивает гвоздями двери

Садится в угол и тихо плачет.

А мы почти никого не судим

Ни тех, что были, ни тех, кто не был

Мы просто окна в которых люди

Видят осеннее, хмурое небо.

Это прелюдия долгого сна

Это начало последнего вздоха

Если в зрачках умирает весна

Вовсе не значит, что всё так плохо

(июль 1993)

ПСЕВДО

Если смеются черти

Ты слаб, ты ничтожен, ты просто слизь

Не говори о смерти

Если боишься ступить на карниз.

Плюёшь против ветра и всё же

Ты не стоял на перилах моста,

И не когда не сможешь

Уйти, просто так, не считая до ста!

Дешёвый театр, насмешка.

Водяной пистолет уже у виска.

Ты не игрок, ты пешка,

Жизнь твоя – шахматная доска.

Кукольный самоубийца.

Трагедия-фарс театра кабуки.

С тобой ничего не случится

Если от страха трясутся руки.

Ну что же ты парень медлишь:

Если всё в мире сует суета,

Сунь свою голову в петлю,

Шагни за окно или прыгни с моста.

Почувствуй дыхание смерти

Стоя на крыше и глядя вниз.

Если смеются черти

Ты мразь, ты ублюдок, ты просто слизь!

(апрель 1994)

Комментарий: Песня совсем не о суициде ( как некоторые трактуют). Песня о тех, КТО ПРОПАГАНДИРУЕТ суицид. О тех, кто воспевает «уход из гнусного мира», а сам, тем не менее, остаётся жить. Тех, кто использует тему «уход за предел» в целях самоутверждения и самовыражения. Да, да, (и увы) Егор Летов в первую очередь! Это – ПСЕВДОсамоубийцы.

МУРАВЕЙНИК

Эй, муравьиное племя

Возможность не упускайте.

Пока ещё есть время

Плодитесь и размножайтесь.

Пока ещё солнце в зените

Несите своё бремя:

Работайте и плодитесь,

У вас ещё есть время!

Солнце в небе висит

И все при деле.

Здесь работа кипит

Семь дней в неделе.

Муравьиный спирт

В муравьином теле,

Здесь никто не спит,

Здесь все при деле!

Иногда не к сроку

Лихорадит страну,

Соседи с востока

Объявляют войну.

Будит общий сбор,

Будет созвана рать

И пойдут за бугор

Муравьи воевать! (умирать?).

Так они и живут

В рамках этих границ.

Прибавления ждут

От ленивых цариц.

Строят, как на века

И не ведают бед,

Но лишь только пока

НЕ ПРИШЁЛ МУРАВЬЕД!

(май 1994)

Комментарий: Песня написана за 7 месяцев до начала 1-ой чеченской войны. И за долго до…МУРАВЬЕДА. Придёт ли ОН ? Или уже?....

ВЕСЕЛИСЬ!!!

Силушки нет вешаться

Ружей нет стреляться

Те, кто не утешатся

Будут потешаться.

Утопиться боязно

Холодна водица

Поклонимся поясно

Тем, кто веселится.

О земь с колоколенки

Страшновато тоже.

Веселись покойнички!

Да прости нас Боже.

Эх, как славно было бы

Лечь и не проснуться

На могилах вороны

Пусть себе смеются.

(лето 1994)

Комментарий: Песня написана, когда я учился трём аккордам на гитаре (честно сказать - до сих пор не умею играть на ней). Но! Однако! Освоив пять-шесть аккордов, я написал (в тот период) песни: Азъ Есмь, Веселись, Окна и Двери, Ямы и Костры, Белые Звери. Так что, моя безграмотность обернулась мне ХОРОШИМ боком.

О, МОЙ БОГ

Я спускаюсь вниз по молочным рекам

Я карабкаюсь вверх по кисельным берегам

Я наверно кажусь наивным человеком

Но я свято верю дождливым четвергам.

Под косыми дождями, отмываясь от грязи

Я жду манны небесной и держу карман шире

Но не раки, а пули свистят на Кавказе

На Балканах, в Карпатах и на Памире.

О, мой Бог!

Я выключил мир, он теперь обесточен.

Он не плох,

Но уж слишком, слишком, слишком заморочен.

Я бросаю камни во все огороды

И надеюсь, придёт время их собирать

Я давно научился ждать у моря погоды

И вообще я умею очень многое ждать.

Жду весну в ноябре и в пустыне трамвая

А на будущий вторник прихода Христа

Жду, и даже когда этот мир выключая

Я уйду на покой, будет совесть чиста.

О, мой Бог!

Этот мир мне в лицо плюёт и хохочет

Что б я сдох,

Если я понимаю, чего же он хочет.

(осень 1995)

ГРУСТНАЯ

До утра поминки, а с утра крестины

У меня картинки, а у вас картины

У меня делишки, а у вас дела

Сдохли кошки-мышки, жаба родила.

Я рифмую строчки и тасую ноты

Мне всё смех-оёчки, а у вас заботы

По-миру летают глупые стишки

Боги обжигают на-небе горшки.

Водки не охота, стало грустно мне

Не нашёл я что-то истины в вине

Ох, и притомился я её искать

Утром похмелился и опять тоска.

Понеслась косая в баню на прямик

Локотки кусая сдерживаю крик

Песню допевает серенький сверчок

Только он не знает где его шесток.

Так или иначе, в том или другом

Потерявши плачем, ищем – не найдём

Зеркало слепому, ой да не к чему

Вы мне про Ерёму, а я вам про Фому.

Далеко-далёко, на краю земли

Там, где одиноко коротаю дни

Где бывает страшно слушать тишину

Долго и протяжно вою на луну

(январь 1996)

НЕСПЕТАЯ ПЕСНЯ

А куда ни глянь, всюду жизнь кипит

А куда ни плюнь, всюду люд мирской

По своим делам, то идёт, то бежит

Только я стою да смотрю с тоской.

Вроде нет беды, а не весело мне

Вроде горя нет, а душа не поёт

Я сегодня ночью видел во сне

Будь-то бы челнок по небу тихо плывёт

Как неспетая песня моя…

Всё куда-то катится, да кувырком

Только наплевать, только всё «по бурам»

И тебя браток назовут дураком,

Если ты не вор, не торгаш и не хам.

Будет ещё праздничек, будет и пляс

Бог не выдаст, свинья да не съест,

Право я не знаю как там у вас,

Мой костёр горит до небес!

Как неспетая песня моя…

(1995 и 1997)

ТАМ, ГДЕ Я ЕСТЬ

Я вырвусь из плена усталого дня

Я всё позабуду и стану другим

Моё одиночество просит огня

А значит итог всему пепел и дым.

Моё одиночество как динамит

Взрывает мосты, причиняя мне боль

Колпак с бубенцами не зазвенит

Шут умер шутя и заплакал король.

В огне лихорадки рождается бред

Как будь-то я знаю, кто я и где

А так же как плохо там, где меня нет

И что я вернулся назад по воде.

Я вырвусь из плена усталого дня

Я стану другим, а каким уж Бог весть

Но где-то опять кто-то спросит меня:

Всегда ли так плохо там, где ты есть?

(апрель 1996)

ПРОЩАНИЕ

Глаза смотрят в небо, а руки в карманах

Сжимаются в кулаки,

Уставшая вера с лицом истукана

Застыла у грязной реки,

Где мутное время бурлит и струится,

Где скользкие берега

Прости моя вера, нам нужно проститься

И пусть тебя примет река.

Время. Стремительный, чёрный поток.

Вера, я большего сделать не смог.

Ветер подул над рекой и затих.

Время. Лекарство для слишком живых.

А в небе сияют алмазами звёзды

Их свет отражает вода.

Вчера ты нужна была мне словно воздух

Я думал так будет всегда.

Я верил отчаянно, верил упрямо,

Назло всему и вопреки,

Но так уж случилось, что нет больше храма

И вот мы стоим у реки,

Где…

Время. Стремительный, чёрный поток.

Вера, я большего сделать не смог.

Ветер подул над рекой и затих.

Время. Лекарство для слишком живых .

(зима 1996)

СОЛО ДЛЯ СМЕРТИ С ОРКЕСТРОМ

День за днём, час за часом идёт уплотненье времён

И не вспомнит никто, никогда наших лиц и имён

Убеждения, принципы, цели – сует суета

А для нас за церковной оградой найдутся места.

Крест на могиле – окончен рассказ.

Здесь как-нибудь проживут и без нас.

Наши мысли красивы, но только слова мишура

Философия – блеф, а религия просто игра

Наше тело бесценно, но лишь отлетает душа

За церковной оградой не стоит оно ни гроша.

Крест на могиле – окончен рассказ.

Мир как-нибудь обойдётся без нас.

(зима 1996)

ЭГОЛОГИЯ

В поле моего эгоизма

Чьё-то жизненное пространство

Это повод для оптимизма

И причина для постоянства.

Что посеяно в поле этом

Никогда никто не узнает

Даже самым погожим летом

Ничего там не вырастает.

Корешки незыблемых истин

Червячки сомнения сгложат

А идей молодые листья

Долгоносики уничтожат.

Быть синицей не хочет слово

Хочет быть журавлём на воле

Воробьи же летают снова

И клюют червяков на поле.

Пожелав «ни пера, ни пуха»

Я из пушки по ним стреляю

Если брюхо к советам глухо

Поле я опять засеваю.

Эгология моя в порядке…Эгономика всегда стабильна…

(дек. 95 – 1996)

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Баю, баюшки-баю

Воет волк тоскливо.

Не ложися на краю,

На краю обрыва.

Очень просто и легко

Вниз с него сорваться,

Упадёшь так глубоко,

Что и не подняться.

Баю, баю, спи мой брат

Жизнь порой жестока,

Тот волчок не виноват

Ни с какого бока,

Он и сам покусан был

Пулями и псами

Лишь за то, что часто выл

Зимними ночами.

Баю, баюшки-баю

Позабудь тревоги.

Не ложися на краю

Жизненной дороги,

Там, где в сумраке метель

Песнь поёт уныло,

Где любовь свою постель

Похоти стелила.

Баю, баюшки-баю

Господи помилуй.

Не ложися на краю,

На краю могилы.

Спят архангелы в раю,

В преисподней черти,

Спи и ты, а я спою

О любви и смерти.

(июль 1997)

Комментарий : Песня написана за несколько недель до рождения моего сына Григория. За основу взята колыбельная « придёт серенький волчок и ухватит за бочок». Что интересно: на тот момент, когда песня уже была написана, данные «УЗИ» не давали точной информации о поле будущего ребёнка. Однако же «Колыбельная» написана с обращением к мальчику. Вот такая была у меня уверенность.

ЗИМНЯЯ (накануне)

Холод землю лапает

Вновь зима состряпает

Новый год.

Не мычим, не телимся.

И на что надеемся?

Ёжкин кот!

Ахаем да охаем:

Коль живётся плохо нам

Знать грешны.

То ворчим, то плачемся

И в берлоги прячемся

До весны.

Где, грозя кулаком равнодушным богам

Подпирая плечами небесную твердь

Я кричу: Эй, создатели, может быть вам

Стоит чаще на землю смотреть!

Мы привыкли смолоду

К темноте и холоду

Долгих зим.

Маятник качается

Этот год кончается

Хрен-то с ним!

Кто-то гневно молится

Скоро, мол, накроется

Белый Свет.

Не дождётесь, милые

Впереди постылые

Сотни лет!

Будем мы осипшие

Кровушкой остывшие

Зимовать,

Ну, а песни светлые

Нами недопетые

Будут спать.

Солнце с неба падает

Ничего не радует

И плевать!

Только сиплым шёпотом:

Пропади всё пропадом

Твою мать!!!

(10 – 28 октября 1998)

НЕБО ЛЮБИТЬ НЕ ПРОСТО

Взор устремляя к звёздам

Ангелов не увидеть

Небо любить не просто

Легче возненавидеть.

В холод небесной дали

Глупо стучаться к Богу

Если горшком назвали

В пекло найдёшь дорогу.

Проливными дождями

Все дороги размыты,

Золотыми крестами

Окна в небе забиты.

Смазывать петли поздно

Двери скрипят и стонут.

Через тернии к звёздам

Как из полымя в омут.

Через пни и колоды,

Наступая на грабли

С воли да на свободу

С бала да на кораблик.

А из грязи в трясину

Прыгнул и сразу в дамки

Если не на осину,

То в бурлацкие лямки.

Полно. Ещё не вечер.

Ангелы в небе скажут.

Раз ненавидеть легче

Значит тяни баржу.

И надрываясь песней

Пру гружёное судно

Что же поделать, если

Небо любить трудно.

(16 апр. 1998)

ТАКАЯ ВОТ БЕДА

Я в распаде, я устал

Всё обрыдло и достало

Я тебя везде искал,

Но ты этого не знала.

И в постылой суете

Дни прессуются в года.

Вот такая вот беда

И тоской своей гонимый

Напиваясь безобразно

Я иду совсем к другим,

Тем, что вечно безотказны,

А на утро вновь страдаю

От похмелья и стыда.

Вот такая вот беда.

У стоячего болота

Долго я смотрел на небо

Усмехался рядом кто-то:

Твой журавль здесь и не был.

Хохотали надо мной

Громко жабы из пруда.

Вот такая вот беда.

Жабы прутся, зенки пялят

И по грязи резво скачут,

Кулики болота хвалят,

А в руках синица плачет,

Но от глупых этих слёз

Не останется следа.

Вот такая вот беда.

(1 и 2 апреля 2000)